Первая победа в чемпионате
В конце 1937 года я выиграл Всеяпонский чемпионат. Мои мечты воплотились в жизнь! Я несколько раз ущипнул себя за щёку. Больно! Это не сон… После обеда я делал по пятьсот отжиманий, пропрыгал в приседе один километр, нанёс по макиваре 500 ударов из арсенала каратэ. Всю ночь я не сомкнул глаз из-за усталости и боли, полученной в ходе встречи. Всеяпонский чемпионат проходил 23 и 24 октября 1937 года в Кодокане. В первом поединке я победил Янагидзаву Дзинносукэ (пятый дан), во втором, полуфинальноим - Уэно Нобору (5 дан). Обоих о-сото-гари. В бою за первое место я встретился с Накадзимой Масаюки (5 дан), представителем Мансюу. Его имя гремело в те годы по всей Японии. Ростом он был 182 или 183 см, а весил сотню килограмм. Его о-сото-гари, о-ути-гари, утимата и тай-отоси приводили многих в ужас, многие крепкие парни летали, словно дети, когда он применял их. Особенно хорошо он умел тай-сабаки (передвижения). Казалось, он был рожден с этим. Финал длился один пятнадцатиминутный раунд. Минимальным стандартом для оценки было вадза-ари. Первые четыре-шесть минут он доминировал. Нижняя часть моего тела была ещё довольно слаба, и я не владел всеми приёмами в совершенстве. Каждый раз, когда Накадзима дёргал меня на себя, мои ноги подкашивались. Честно говоря, я не надеялся на свою технику. Да и играть с ним в «шахматы» было несерьёзно. Я только двигался в ответ на его действия. Несколько раз мы вместе вылетали за границу татами, падая на стулья для представителей прессы, располагавшиеся в метре от сиай-дзё (помоста для поединков). И каждый раз падая, мы некоторое время не могли нормально дышать. Мы поднимались на татами почти без сознания. Мы не получили ни одной оценки за время матча, а потому был назначен второй круг. И мне повезло. В момент, когда он вытянул мою правую руку, я захватил рукав его правой руки своей левой и провёл иппон-сэой-нагэ. Это застало Накадзиму врасплох. Так я заработал вадза-ари. Продолжая тяжёлую битву, я почувствовал прилив сил и решил было, что моя победа не за горами. Однако Накадзима тут же провёл ути-мата. Повинуясь рефлексу, я присел и попытался противостоять броску. Но Накадзима, похоже, предвидел это и всё просчитал. Я почувствовал себя защищенным (ах, как я был наивен!). Но я постепенно вставал всё выше и выше, и Накадзима провёл кэнкэн ути-мата. Я не мог больше сопротивляться и громко шлёпнулся. Он завоевал вадза-ари!
Во второй половине раунда я провёл о-сото-гари и попытался пригвоздить его к полу удержанием кудзурэ-ками-сихо-гатамэ, но он удержал мою правую ногу своими ногами и второй раунд закончился. После тридцати минут поединка и кожа, и доги были мокрыми от пота. Пот лился меня ручьём. Мне даже было трудно приподнять веки. Но смотреть на оппонента было надо. Перед следующим – еще одним дополнительным раундом – я и Накадзима должны были привести в порядок доги. Я хотел перевязать пояс, но руки не слушались: узел казался мне каменным. Пальцы были бессильны и беспомощны. Мне потребовалось много времени, чтобы поправить доги. Накадзима вытянул перед собой ноги, массируя и постукивая их. «Эти ноги – ключ к моей победе», - подумал я. Я нашёл в себе силы подтянуть узел пояса и внимательно следил за движениями оппонента. Как только судья скомандовал «Начали!», я бросился ему в ноги. Он упал на зад. Я тут же провёл удержание кудзурэ-ками-сихо-гатамэ. Всё это время в голове вертелась мысль: «Я никогда не выиграю, если упущу этот шанс!», и я отчаянно старался его удержать. Долгая схватка, длившаяся 40 минут, наконец-то закончилась. Мне подумалось: «Сегодняшняя победа – счастливая случайность. Я победил просто потому что много моложе соперника и более вынослив. Могу ли я одолеть его снова? Возможно, нет. В следующий раз я проиграю». До этого я хотел выиграть чемпионат Японии всего лишь единожды. Но как только мечта стала реальностью, я больше не хотел отдавать кому бы то ни было титул лучшего борца. Мне казалось, что я защищаю это звание снова и снова…
 «Тройное усилие»
…Поднявшись с постели, я зажёг свет и посмотрел на себя. Ни рост (169 см), ни рост (86 кг) не были выдающимися. Не было никаких гарантий, что защищать почётное звание чемпиона мне помогут мои физические данные. Каждый день я думал: «Хочу стать настоящим победителем». Через десять дней после победы у меня появилась значимая идея, которую я называю «сан-бай-но дорёку» (что означает «тройное усилие»). Раньше я тренировался около 6 часов в день. Я думал, что, тренируясь вдвое больше, нежели другие, я имею больше шансов. Я тогда исходил из расчёта, что другие дзюдоисты занимаются по три часа в день. Правда, позже выяснилось, что они тренируются по четыре часа ежедневно. Но на тот момент я был чемпионом, поэтому считал, что для того, чтобы меня победить, нужно тренироваться по шесть часов. Я бы не мог победить их, если бы тоже тренировался столько же. Но если мои противники начнут тренироваться столько же, сколько и я, то я должен начать тренироваться в три раза больше, чем они, то есть по девять часов ежедневно!!! Таким образом, мне нужно уделять тренировкам ещё по три часа. В общем, все эти добавочные часы должны дать мне свежесть и кровь, мастерство и духовное равновесие. Это дало мне настоящую уверенность в себе. Если бы я мог так много заниматься, думалось мне, то смог бы и бороться как обычно даже заболев с температурой в 40 градусов. И я использовал «тройное усилие» каждый день!
Вскоре после того, как я начал практиковать «тройное усилие», то и дело в газетах появлялись заметки о моих оппонентах наподобие такого «в Киото и Токио борцы стремятся найти ответ на внезапную атаку Кимуры. Они внимательно исследуют любимые приёмы Кимуры и ищут способы противостоять им» или такого: «обладатель пятого дана Хиросэ из Осаки увеличил продолжительность своих тренировок до шести часов. Другой обладатель пятого дана Исикава из Токио начал тренироваться более шести часов в день». Эту информацию я выслушивал с вниманием, но ничего не говорил. Я думал: «Я никогда не проиграю, поскольку тренируюсь по девять часов». Однако спустя некоторое время я стал менее самоуверенным. Тогда я интересовался дзэном. Я хотел достичь «состояния не-эго», постичь секреты дзюдо, бороть оппонентов не взирая на их габариты. Но в действительности я терял шанс за шансом посетить дзэнский монастырь. И всё потому, что считал, что могу потратить время, выделенное для тренировок, впустую. Да, люди слабы. Когда они слабы или попадают в беду, то надеются на Бога. Я не был исключением. Я медитировал, стремясь найти то самое состояние «не-эго». Сначала я боролся за эту идею, но затем потерял силу борьбы и забыл о завтрашнем бое и тот факт, что сижу. Вскоре достигнув этого состояния, передо мной предстал иероглиф «победить». Однако вскоре знак сменился на «проиграть». Мой разум был по-прежнему пуст. Я не предпринимал никаких попыток представить иероглиф «победить». Не знаю, как долго я сидел, но через какое-то время моё тело стало таким горячим, что казалось, будто его ошпарили кипятком. Меня стало трясти. Вдруг я заметил, что на моём лбу сверкает иероглиф «победить», как будто только и ждал того, что я замечу его появление. «Я выиграю завтрашний бой», - подумал я, будучи с удовольствием уверенным в победе». Я был уверен, что это было божественное послание тем, кто прикладывает максимум физических и духовных усилий, и вышел на грань жизни и смерти. Если бы я испытывал только удовольствие, я, должно быть, увидел только иероглиф «проиграть». Бог на стороне тех, кто бросает вызов трудностям, несмотря на возможную смерть. Хотя я и не был приверженцем какой бы то ни было религии, это было моим представлением существования Бога.
Затем я успокоился и отошёл от приятного чувства ощущения победы, включил свет в комнате и помолился защите от различных богов. Я также помолился предкам семьи Кимура. Много веков назад, как рассказывают, Миямото Мусаси, известнейший мастер меча, посетил храм незадолго до битвы с семьёй Ёсиока. Он хотел ударить в колокол со словами «Господи, защити!», однако передумал и не сделал этого. «Я не полагаюсь на богов», - таким был его девиз . Я подумал: «Если бы я жил в эру Мусаси, практикуя искусство меча, то не проиграл бы ему». Это была уверенность в том, что я тренировался на грани возможного. Действительно ли Мусаси не звонил в колокол? Нет, должен был. Будучи человеком, который как и я, борется на грани жизни и смерти, он точно должен был это сделать. Достигнув такого состояния, я кистью написал слова «победа на чемпионате», написал своё имя, поставил дату (день до матча). В моих глазах высокие противники казались низкими, мощные – слабыми. Старый мой оппонент, который видел меня незадолго до этого, сказал, что я стал крупнее.
http://kempo.ru/2007/05/19/kimura_masakhiko_1.html